– Они уехали куда-то, – сказал он, – Там даже их вещей нет.
– Я с вами, – вдруг сказал бритоголовый с бородкой, – Мне все равно некуда больше ехать, а в Канаде холодно.
Пес умирал. Он умирал потому, что укус мертвой твари смертелен сам по себе, а еще потому, что раны были ужасны. Удар морфа распорол псу брюхо, и оттуда вываливались внутренности, а укус вырвал большой кусок его плоти на шее, и оттуда лилась кровь, и всем было понятно, что закрыть такую рану невозможно ничем. Сокс тихо поскуливал, все слабее и слабее.
– Дальше будет хуже, так что к худшему и готовься.
Второй мертвяк кинулся на нас из-за угла кандейки менеджера, к которой мы и шли. Он кинулся не просто так, а очень быстро, к тому же замахиваясь длинным баллонным ключом. Мое сознание отметило этот факт за какую-то долю секунды, сопроводив молниеносной мыслью: "Ну ни хрен же себе!", а одновременно с этим я дважды выстрелил. И промахнулся.
Велик соблазн, велик. Конечно, идти с наливниками по опасной территории та еще радость, но это все же не через Чечню и не через Саланг колонны гнать. А вот в большой компании, да еще и с охраной… Соблазнительно, очень, очень соблазнительно. Очень, мать его.