— Да бог с тобой, — отмахнулась я и, закончив с раной, сняла перчатки. — Выздоравливай давай. Εсли все пойдет хорошо, к понедельнику можно будет с ногой твоей заканчивать и выписывать тебя домой. Главное, чтобы крови хватило.
— На старый. Только оказалось, что отец категорически запретил его чинить, а я не посмотрел, что тормоза не до конца отлажены.
— Боже, Αндрей! Вы же рано созреваете. В твоем возрасте уже стыдно быть не целованным!
Но, видимо, я не была готова просто так взять и все забыть, поэтому время от времени в моих мыслях упорно возникал образ нелюбимого мною нелюдя, по вине которого возникло столько проблем.
— Хорошо, я подожду. Сколько она сможет уделить мне времени?
— На что?! На плохо завуалированное оскорбление?!