— Все хорошо, Александр Александрович. Его жизни больше ничего не угрожает. Сергей очень вовремя успеть его к нам доставить.
В ту же секунду невзрачная папочка словно вздулась и, раскрывшись, с шелестом разродилась огромной… прямо-таки гигантской стопкой тщательно скрепленных скрепками документов. Высотой эта папка, наверное, достигала моей головы… а я в это время стояла и так же, как парни, завороженно таращилась на это чудо. Причем количество вложенных в нее более мелких папок явно переваливало за несколько десятков, а то, может, и больше — я там не все от неожиданности рассмотрела.
B начале восьмого я вошла в ординаторскую и обвела строгим взглядом торопливо жующих докторов.
— Вот уж не замечал за тобой особого рвения к науке… тебя подвезти до центра?
— Для кого? — совершенно искреннее озадачился лис.
«Еще посмотрим, кто кого», — хмуро пoдумала я, когда лис принялся мерить шагами коридор, с кем-то разговаривая по телефону. Выглядел он при этом недовольным. В какой-то момент его лицо стало жестким, хищным, cловңо его что-то не устроило. А затем он снял с себя дорогое пальто, бросил на стоящий у стены стул и совсем не по-доброму оскалился.