— Вот я всегда говорила, что в этих монастырях самые отпетые негодяи собираются. — Белка уперла лапы в боки.
— Не кричи. И не смей мешать мне тебя похищать.
«Милостивый император, свет и надежда народа…»
Я двинулась на зов. Белка стояла в самом углу. Там висело с десяток симпатичных платьев светлых оттенков. Одни — белые, летние, с открытыми плечами — вызывали у меня стойкую ассоциацию со свадебными, но фаты не было ни у одного. Посему решила, что это наряды для прогулок, сохранившиеся с тех времен, когда их хозяйка переживала пору тургеневской барышни. Вторые — нежных пастельных оттенков, полностью закрытые, с ровным рядом маленьких пуговичек, начинавшихся едва ли не от талии и доходящих до горла, — напоминали о Викторианской эпохе.
Нет, я, конечно, слышала о скорых браках, но чтобы настолько… К тому же в памяти накрепко засели слова белки о том, что «ему бы невесту только до алтаря дотащить». А потом что? Прибьет? Ну уж нет!
Я попробовала улыбнуться. Получилось. Со второй попытки.