А потом его руки дотронулись до синяка. Они были теплыми, сухими, чуть шершавыми, с характерными для воина мозолями. Я вздрогнула и почувствовала, как уходит боль и в месте ушиба разливается прохлада.
— Эти, в отличие от монахинь, оказались более понятливыми. Ушли, — буднично ответил брюнет.
Парень коротко кивнул и исчез за дверью храма.
Напряжение на грани безумия. Ненависть. Жажда. Бешеный пульс. Его вздувшиеся вены на висках, мое учащенное дыхание.
Прикосновения сильных рук сводили с ума. Там, где он меня касался, кожа словно вспыхивала огнем.
— Ну так мой дед всегда говорил: загадочная ведьма может загадить семейную жизнь любому чернокнижнику. А если она не успеет, то придет догадливая и догадит…