— Возможно, склад за ненадобностью снесли и остатки фундамента где-то под новыми постройками, — предположил Сергей. — Или это уже разные реальности. Пошло так называемое разветвление истории.
Уже в городе мы решали, кому продать поташ. Пока выходов на купцов у нас не было. Тупо сдали в аптеку (кстати, интересное заведение) и получили на руки сорок копеек. Так себе бизнес. Но если говорить о десятках пудов поташа, то цена становится уже интересной.
— Казимиров приезжал. Уехал радостный. Литров сто керосина на собственные нужды с собой забрал. Но на продажу еще недостаточно производим. Вот вам доставил, чуть позже в школу.
"Мой сын неспособен править Россией! Он слаб. И умом и духом. Еще вчера, когда умирал отец, он залез на крышу и кидался шишками в прохожих на улице… И это царь? Нет, это не царь! Мы все погибнем с таким императором. Послушайтесь меня: я же ведь мать Ники, и кому, как не матери, лучше всех знать своего сына? Вы хотите иметь на престоле тряпичную куклу?" — зачитывала Вера Степановна слова вдовой царицы Марии Федоровны, когда та отказалась давать клятву Николаю II.
Противоположный выход из подвала был широким. Сами ступени не имели поворота, но прерывались одной площадкой.
Из всего, что проявили, испортили только небольшой фрагмент. Засветилось метров двадцать пленки. По какой причине это произошло, Афанасий Петрович ответить не мог и очень переживал. Еще метров тридцать были сильно затемнены. Снимали вечером при скудном освещении. Тоже пришлось выкинуть. Остальное все годилось в работу.