— Тэ-э-экс, — первым делом оглядел Зарян помещение мастерской. — Здесь мы не будем нюхать. Пойдём-ка в спальню.
— Зарян, дружище, — обнимался уже во дворе с городовым Артём. — Заходи, если чё. Всегда приму как брата.
Фильмов, демонстрирующих изобилие на хуторе Сыто, заготовили десять копий. Снова смонтировали ленту с моей речью (текстом), где я рассказываю, что перевез крестьян из центральной России. Сам обеспечил материалами и лошадьми. Мои арендаторы живут сытно и счастливо. О том, что мне перепадет неплохая прибыль, подразумевалось. Люди не дураки, сами сообразят. Чтобы это все не ассоциировалось с помещиками, я назвал себя фермером, а крестьян наемными рабочими в фермерском хозяйстве.
— А еще у местных пшеница смешная, — вспомнил Сергей. — Рожь напоминает. Можно им и пшеницы продать.
— Как такое вообще можно носить?! — возмущался выходец из двадцать первого века. — Где ширинка? Что это за клапан? И уссаться можно, пока все пуговицы расстегнешь.
— Коваленко, ты совсем страх потерял?! — возмущался я. — Ты как это легализовать собираешься?