«Еще одна дура сочла себя укротительницей тигров, — вздохнула Лара и легла на землю, прижав уши к голове лапами, не желая слушать второй раунд любовных игр этой парочки. — Он же попользуется тобой и бросит без тени сожалений, если ты не принесешь ему в клювике вожделенные земли в южных провинциях. Он и сейчас с тобой лишь потому, что это такая извращенная месть Варту Зоилару за победу в войне: ты победил, но я встречаюсь с невестой твоего приемного сына и наследника прямо посреди праздничного приема! Фу, гадость какая! А Диала верит в свою неотразимость и незаменимость, верит тем сладким словам, что он ей сейчас шепчет, как и я когда-то верила, что искренне интересна Дамиану Сантеро, что смогла заменить ему всех многочисленных женщин, что были до меня, и тех, что продолжали улыбаться ему во время нашей связи. Женщины так мечтают встретить „настоящего мачо“ и „принца на белом коне“, что в итоге частенько „находят“ их в таких вот негодяях, а потом долго убиваются, что не смогли удержать такое сокровище. А „сокровище“ просто нашло более выгодный для себя вариант и теперь этому варианту шепчет те же ласковые слова, что ранее шептало ей. Неужели так хочется верить в собственную исключительность, что нет желания задуматься над поступками своего кавалера? Поступки ведь куда показательней сладкоречивых заверений».