— Скорее не откуда, а куда. Была на выездном заседании по несовершеннолетним, в очередной раз сделала вывод, что все мужики — сво…, а теперь лечу по личному делу. Дверь закрой на ключ, мне переодеться надо.
Леон уселся за стол и стал перебирать и читать бумаги, разложенные ровными стопочками на деревянной столешнице. Вихрастый Огаст устроился у порога и принялся начищать генеральский меч. С улицы доносился многоголосый говор, за стеной бренчали котлами, горшками и ложками (Лара облизнулась в ожидании первого в ее кошачьей жизни полноценного и законного обеда: не мог же бравый генерал оставить голодной кошку, которую приютил!), а в комнате было тихо: только мерное шуршание тряпки (от полирующего булатную сталь Огаста) и шелест бумаг (со стола генерала).
«Ты кто?» — это вопрос Лариного сознания.
— Гильдар — не кровный сын мне, и у него не может быть возражений. Он — не Зоилар, — сумрачно ответил король.
— Я буду требовать замены следователя по этому делу. Как адвокат имею право.
— Нет, мама!!! Завтра утром у меня заседание в суде, — поспешила отказаться Лара.