Мы крутились уже двадцать минут в мутном шлейфе из кристалликов замороженного льда и аммиака, отходя всё дальше и дальше от ядра кометы, а Пилот звездолёта всё никак не мог настроить двигатели. По словам Дмитрия Желтова, барахлили сразу два маневровых, выходя на рабочий режим с непредсказуемой задержкой от трёх до двенадцати секунд, да и маршевый двигатель тоже выдавал лишь семьдесят три процента от расчётной мощности и периодически сам собой отключался. Пилот нервничал, злился и грозился оторвать лапы скупым интендантам гэкхо, подсунувшим нам этот наспех восстановленный хлам вместо нормального оборудования.