А потом лирин прикусывает мне шею, выдыхая лишь одно слово. Еще.
— И какое наказание ее ждет? — осторожно уточнила я. — Ну, если вдруг…
— Я. Тебя. Слушаю, — с трудом выдавил ильх, явно распознав на моем лице это желание.
Натянула толстый шерстяной плащ да вязаные рукавицы и пошла в сторону кузницы. Интуитивно я понимала, что странное возбуждение, охватившее прислужниц, связанно с риаром, но вот как именно?
«… Сойти… уйти…» — ударилось от стен сухое шелестящее эхо. И почему-то снова стало жутко. И возникло острое, зудящее чувство, что на меня смотрят. Хотя в маленькой комнатке точно никого не было…
Шипение заставило вскинуть голову. И застыть.