Цири словно овладела апатия ко всему. Она надолго замкнулась в себе.
Даже то, что командовавший конниками рыцарь был в шлеме, украшенном крыльями хищной птицы.
— А что, вы, чародеи, всегда принимаете искренность за демонстративность? Не потому ли, что не верите в искренность даже тогда, когда вычитаете ее в чужих мыслях?
— Я хочу провести эту ночь в Аретузе. С тобой. Так, говоришь, афродизии? В вине? Любопытно…
— Ясно, — кивнул Кодрингер. — Твои слова означают, что мне предоставлена свобода действий. Помолчим минутку, Геральт. Почтим скорую кончину господина Риенса минутой молчания. Почему ты кривишься, черт побери? Не уважаешь величия смерти?
Цири тоже очистила и вытерла клинок кордика, то и дело беспокойно поглядывая в сторону недалекой воронки. Единорог встал, заржал, шагом подошел к ней.