— Ника! — закричал. Боль уже драла изнутри острыми когтями, выдирала с корнем жизнь.
Причитающих прислужниц увели вниз, я же отправилась с Анни на кухню. Вытащила мягкий сыр, вяленое мясо и лепешки, которые, к счастью, не успели сгореть. В печи доходили клубни, которые мы тоже принесли на стол. Щеки горели, когда я ставила угощение. Отвернулась, не глядя на мужчин. Еду ильхи разобрали молча, а я сбежала на лестницу. Обернулась через плечо — Краст ел как утром, быстро и сосредоточенно, подбирая каждую упавшую крошку.
— Ну так как? — снова окликнула женщина и глянула снисходительно: — Хотя ты-то вряд ли за любовью… Деньги, значит?
Как и почему я его прошла, осталось неизвестным.
— Против жирной мясной похлебки, каши и пирогов еще ни одна… конституция не устояла. — И улыбнулся снисходительно, увидев мое удивление. — Я понял, о чем ты, нареченная. Не так я и глуп.
— Зеленый не твой цвет, Ника, — беззлобно хмыкнула Кайла, а я лишь улыбнулась. Точно, не мой. Впрочем, это неважно.