— Ну, риар так риар, — буркнула я, устав от всего. — Хоть крокодил, мне все равно… Тем более что вы, похоже, родственники… дальние!
— Золото? — Рэм невесело усмехнулся и бросился к сухим ветвям, наваленным у камней непогодой. — Такое мощное место силы может позволить себе не каждый черный хёгг, риар Нероальдафе. Краст много лет провел в глухих и страшных местах, и в поясе у него если и была монета, то вряд ли золотая. Так что обходиться приходилось тем, что под рукой… Пламя, огненные искры и железо. Несите мечи и ветки, да побольше!
Он шел на скалу за башней, понимая, что видит Веронику в последний раз. Как только она увидит черные глаза его хёгга, он потеряет ее навсегда. Сжал зубы, заставляя себя смотреть лишь вперед. Привычно глянул на белую шапку горы, нахмурился. Огни горят… Слишком рано в этом году. За спиной шептались, толкались, дышали. Он слышал их — чужаков, пришедших в Дьярвеншил. Черного риара Нероальдафе, что буравил глазами спину. Страха перед ними не было.
— Вниз! — выдыхает ильх. Толкает меня на ледяную горку, падает сам. И ветер бьет в ребра уже наотмашь, почти ломая их! Я лечу кубарем и где-то внизу ударяюсь о живое тело, вскрикиваю. Краст… Поймал.
Краст свел брови, рассматривая меня. И, стремительно отвернувшись, шагнул к двери.
Покосилась в указанную сторону, но осталась стоять, хмурясь все сильнее. Происходящее все больше настораживало.