Эскадрилья «Ре» – шесть высотных бомбардировщиков АНТ-403, поднялась с аэродрома Мацуда близ Иокогамы, пробежалась тенью над зарослями барбариса нандина, мимолетно отразилась в водах реки Цуруми и взяла курс на крошечный тихоокеанский островок. Луна светила ярко, и экипажам не было нужды пользоваться ночеглядами. Взлетев четвертого августа, они пересекли линию смены дат и попали, словно на машине времени, в третье августа.
– Жалко, но нужно. – Новиков вздохнул. – Единичный экземпляр ничего не решает. Нужны как минимум десятки, а лучше сотни таких прицелов.
– Нет, пока просто дядя Кирилл, или просто Кир. – Новиков снял с себя фуражку и, стянув с мальчишки старенькую вязаную шапку, надел фуражку на стриженую голову малыша. – А вот подрастешь, выучишься да придешь служить в Корпус, тогда все по уставу.
– Мир меняется, Бертран. – Новиков усмехнулся, прекрасно поняв значение последнего жеста. – Меняется быстро и неудержимо. И только от вас будет зависеть, взлетите ли вы на волне или утонете.
Кирилл Новиков наблюдал за ответом красной артиллерии со своего наблюдательного пункта в мощную оптику и порадовался мастерству пушкарей, накрывших вражескую батарею практически с первого залпа. Конечно, зарывшиеся в землю советские солдаты были плохой мишенью, но все равно финнов следовало прищучить, и артиллерийская бригада особого назначения сделала это, не особенно напрягаясь. Вверху, на высоте одиннадцать километров, барражировал высотный разведчик, оснащенный такой оптикой, что можно было разглядеть знаки различия на погонах. Также у него была кинофотоаппаратура и мощная радиостанция, благодаря которой все изменения в ближнем тылу сразу становились известны штабу Ленинградского фронта, которым командовал командарм Шапошников.
– Спасибо. – Булгаков, которого нечасто хвалили, даже зарделся от удовольствия.