День 31 июля прошёл тихо. Японцы восстанавливали порванные линии связи, подвозили новые пушки и заполнили все дороги патрулями. А ночью вновь вышли на охоту спецназовцы.
Короче говоря, в самый разгар боя майор лишился связи с полком и почел за благо выбраться из этой мясорубки. От попадания нескольких мелкокалиберных снарядов командирский танк лишился связи – рация вышла из строя, но, к счастью, этим повреждения и ограничились. Вот разве что механика-водителя основательно контузило, и пришлось взять другого, с подбитого танка.
– Остыньте, хлопчики, – прошептал он. – А то – ишь! – развоевались…
Крепкая телега на рессорном ходу, с большой бочкой, показалась из-за холма, и лейтенант Миядзава подал команду приготовиться. Двое военнослужащих, сидевших на козлах телеги, были, конечно, не офицерами, но, судя по форме, принадлежали к НКВД, что само по себе было уже неплохо.
Новиков извинился, вышел в смежную комнату, где стоял небольшой диванчик, и поднял трубку телефона.
Но хочу предупредить тех, кто вернётся с целью продолжить подрывную работу. После суда и отбытия наказания они будут депортированы из страны навсегда и лишатся права въезда, так же как и их потомки.