– Взяли, значит, на себя функции судьи, товарищ Новиков?
В дверях его встретил Гоглидзе. Порывисто обнял Новикова и рассказал, как Ежов, плюясь и матерясь, приказал рассеять толпу из пулеметов, и даже сам лично встал к одному максиму вторым номером.
М-30 успели грохнуть еще раз, снова отправив в галльский рай полтора десятка бравых французов, когда на батарею ворвались уцелевшие танки. Одна из гаубиц врезала в упор по надвигающейся пятнистой броне. Заряжающий, видно, поторопился, и снаряд оказался фугасным, но хватило и этого: от страшного удара у SOMUA не выдержали сварные швы, и казавшийся таким мощным броневой корпус раскололся на две части, словно гнилое яйцо. Тут же сосед невезучего танка резко довернул и прошелся по гаубице гусеницами, ломая и корежа сталь и человеческую плоть.
– Присаживайтесь, товарищи, присаживайтесь. Вот как раз товарищ Сячинтов вовремя прибыл: расскажите-ка нам о судьбе орудия ПС-3.
Но вот пилоты заняли свои места в кабинах. Чихнув, зарычали моторы. Матросы повисли на хвостах, стабилизаторах и крыльях самолетов. Пусть винты наберут обороты, и тогда шансов на взлет будет больше. Хоть ненамного, но больше…