– Вообще-то, по моим прикидкам, я здесь не меньше трех часов и для меня всё ещё стоит ночь, – отвечая, Майло не задерживается, продолжает прокладывать путь в лесу.
Подручные Горада. Ворукс все-таки допрыгался. Майло не соврал, что оставил на нём свою метку – вместо левого глаза у псоглавого виднеется едва зарубцевавшаяся рана. Стоп. Если Майло не соврал в этом, то может, не врал и в остальном? И наличие предметов, что я забрал с его праха, можно объяснить как-то иначе, а не совместным заговором с Горадом? Жаль, ожерелье, привязанное к душе убийцы, для меня сейчас бесполезно…
– Понимаю. Тем не менее, пока не попробуем – не узнаем. Главное для меня сейчас, что ты согласился отдать остров.
– Так берешься, или нет? – из-под рельефно выступающих надбровных дуг гхэлла на меня пытливо смотрят светло-серые, будто выцветшие, глаза, в которых светится недюжинный ум. И горят искорки веселья.
Посчитав наш разговор законченным, Видящий закидывает за спину меч, подхватывает со стола кувшин и не совсем верной походкой направляется к астральному порталу. Кажется, его слегка развезло. Это меня удивило. Кислин вроде крепче, а так заметно не действует. Может, тоже переволновался, как и я? Все-таки события намечаются не из рядовых. Гхэлл зачем-то пытается сцапать свободной лапой сияющее над гранитом «солнышко», хмыкает, а затем пропадает в призрачной вспышке перехода, а с ним пропадает и купол.