Она почувствовала холодное прикосновение кухонного ножа, который он сунул ей за пояс, заслонив ручку курточкой.
— На вкус и цвет… — презрительно скривился чародей. — У тебя чудесные аппликации на платье, Филиппа. Если не ошибаюсь, бриллиантовый горностай? Вкус — на высоте. Ты, я думаю, знаешь, что этот вид, учитывая его изумительный мех, полностью истребили двадцать лет назад?
— Отпустите ее! Как вы смели? Как вы смели так с ней поступить?
— Была причина… — Она поцеловала его, потом прижалась щекой к подушке. — У меня был повод кричать. Вот я и кричала. Этого нельзя глушить в себе, это нездорово и противоестественно. Обними меня, если можешь.
— Не знаю, — жестко ответила Филиппа. — Но я не отступлю.
— Верю. Потому как и я не понимаю. А очень бы хотел понять. А ты б не хотел? Ах, прости. Ты тут и так, вероятнее всего, все знаешь? Через Йеннифэр из Венгерберга, например. Подумать только, были времена, когда и мне доводилось узнавать то да сё от прелестной Йеннифэр. Ах, где они, прошлогодние снега?