Гиселер оглянулся, поправил пурпурную повязку на лбу, задержал взгляд на Цири. Его лицо сейчас немного напоминало Кайлея — такой же злой изгиб губ, такие же прищуренные глаза, острые, выпирающие скулы. Однако он был старше светловолосого. Синеватая тень на щеках свидетельствовала о том, что он уже регулярно бреется.
— Прочь! — невнятно рявкнул Скомлик, краснея и брызгая яичницей. — Прочь от нее, вертельщик засратый, не то я тебе ноги повыкручиваю! Нельзя! А ты сиди тихо, шалава, тихо…
Впереди, далеко на горизонте, вставал туманный отсвет. «Я потеряла дорогу, — с ужасом поняла она. — Все перепутала… Сначала шла на запад, а теперь солнце взойдет прямо передо мной. Значит…»
— Мы слишком различны. — Геральт не позволил себя прервать. — А тот пустячок, что моя мать была, совершенно случайно, чародейкой, этого различия стереть не может. Кстати, из чистого любопытства: кем была твоя мать?
Молния. Позади дамба, дальше черная стена леса, пилой режущая небо. И никого. Только стон ветра нарушает тишину. Где-то на болотах крякает испуганная утка.
— Слушай, — Кейра снова сплюнула, застонала, пытаясь приподняться на локте, — а что, все ведьмаки такие психи? В Гарштанге идет бой! Там творится такое, что аж штукатурка сыплется со стен. Тебе обязательно надо набить себе шишки? Без них ты не можешь?