– Ага! Ров с водой преодолеем, вал и голштинцы нас не заметят. А ежели из пушки по нам пальнут?
Хотя оснований для такого душевного смятения, казалось, не было. Вокруг нее ровным счетом ничего не изменилось. Муж по-прежнему игнорировал ее, демонстративно показывая свою связь с Лизкой Воронцовой. Императрица все так же держалась ровно и холодно. Впрочем, государыне сейчас было не до нее. Точнее, не было дело ни до кого. Болезнь быстро прогрессировала, отнимая силы, стреноживая волю и наводя полный хаос в душе.
– Вилы брось! Отвязывай лошадь! Остальные от калитки отошли на пятьдесят шагов! Быстро!
– Чего ждать-то? – в нетерпении воскликнул Григорий.
Говоря об отравлении Императрицы Елизаветы Петровны ее придворным врачом, бывший студент исторического факультета Александр Чернышев не врал. Точнее, не совсем врал, а озвучивал одну их исторических гипотез, которая имела вполне весомые факты, чтобы быть истиной.
Накануне, после солнечного затмения, он долго разговаривал с ним.