Глаза наагашейда потрясённо расширились, а ладонь сжалась: он понял.
Вхашар ничего не ответил. В камере повисла неуютная тишина. Стены небольшого помещения давили на могучие плечи Вааша и словно пригибали его к земле.
Это было единственное достойное упоминания событие. Путь тянулся скучно и однообразно. Никто не испытывал интереса к самой девушке. Тем более она почти никогда не снимала покрывала с головы, а в пустыне после того, как кожа её сильно обгорела, стала закрывать лицо по самые глаза. Немой молодой парнишка ни у кого не вызывал любопытства. Возможно, у него родственники в Умабаре. Всё же что-то от песчаников было в его облике. Наверное, его предки когда-то остались жить в Шаашидаше, а их потомки только посещают родину родителей, дабы не утерять свои корни.
Наагашейд, застыв, смотрел на танец, не в силах оторвать взгляд. Его манило тонкое девичье тело, облачённое в золотистую лёгкую ткань. Ему нравились его плавные изгибы и движения. Εму хотелось смотреть и смотреть на тяжёлый коричневый шёлк волос. Его затягивали её глаза. Он сам не заметил, когда их взгляды встретились. Но так же, как и при первой их встрече, он почувствовал, что её глаза затягивают. Всё сильнее и сильнее. Девушка резко повернулась на пятках,и зрительный контакт разорвался. Наагашейд вздрогнул, возвращаясь в реальный мир.
– Обхитрила Делилонисовских червей? Э-э-э, молодец! Садись! – он щедро махнул рукой на собственный хвост, предлагая его в качестве скамьи.
– Что-то у меня всё троится,и получается слишком много. Давай,ты мне потом покажешь. А сейчас помоги мне.