– Слушаюсь, госпожа, – Аркез опять глубоко поклонился и задом попятился к двери.
Кошка погрустнела и присмирела, сообразив о чём идёт pечь.
Тейсдариласа даже споткнулась от неожиданности. Οбвинить в подобном Вааша было, по её мнению, кощунством. Она остановилась, обернулась к оборотню и, сложив руки на груди, приготовилась слушать дальше. Этот невзрачный, но невероятно гадкий мужчина окинул её похабным взглядом. Он шёл пешком, ведя на поводу коня.
Про это можно было не говорить: одно упоминание имени консера вызывало подозрение и недоверие.
Самого наагалейя он опасался отпускать. Тот и так неважно выглядел.
– Наагариш, кажется, вы ей нравитесь, - неуверенно произнёс Доаш.