Наг не обратил внимание на сильную досаду, что мелькнула на лице консера Вотого.
Делилонис стоял посреди спальни Роаша и, нахмурившись, вчитывался в строки послания. Взбесившегося на фоне взыгравших инстинқтов Роаша пришлось скрутить и запереть в одной из темниц на нижнем уровне дворца. С ним едва справился целый десяток нагов. Его крики и рыки перебудили и переполошились весь дворец. И Делилонис чувствовал, что близок к его состоянию. Ну куда она поехала?! Одна! В чужой стране! Без знания языка! При мысли о том, что с ней может случиться, его руки и хвост сотрясались мелкой дрожью. Извинения она передаёт! Нет, вот поймают они её,и он ничего против Ваашу не скажет, если он оторвёт ей уши! Делилонис устало потёр лицо. Вааш-то еще не знает…
– Ты искал её? – нахмурился Дейширолеш. – Я же запретил тебе.
Наагалей Пиш смертельно побледнел и покачнулся. Кто-то из его подчинённых поспешил его поддержать.
– Надеюсь, это будет хорошим уроком для всех, – веско произнёс консер. - Εсли я узнаю о подобном случае, то наказание вам уже известно. Советую семьям, которые имеют подобных невоздержанных представителей, как можно скорее избавиться от них, чтобы они не подвели род к безымянности. На этом всё! Настоятельно рекомендую разойтись.
– Это то, что все знают. Но то, что у Чанвашара был сын от сестры повелителя наагашехов, нигде не указывается. Α вот кое-что ещё, - Дейширолеш выискал на странице кусок текста и, явно пропустив предложение или два, прочитал: – «Айвасарита ненавидит меня и за то, что я стал мужем её дочери. Εё выводит из себя одна мысль, что у неё и Чанвашара всё же будет общее потомство, пусть и во внуках. Но она никогда не рискнёт пойти против решения oснователей. Раашила – одно из условий основателей для меня на пути к трону. Они хотят быть уверенными, что я буду последним наагашехом и что мои дети унаследуют лишь часть крови этого уходящего в небытие народа».