– В этом облике, – уточнил владыка, словно почувствовав её удивление. - Я не зайду дальше поцелуев. Уж точно не сегодня.
Дейширолеш аккуратно опустил чашу с травяным напитком на низенький столик и посмотрел на пару муравьишек, которые тащили соломинку. На пару муравьишек в его шатре. Раздражение лёгкой волной всколыхнулось внутри. Неужели нельзя было поставить качественное заклинание, чтобы его не донимали насекомые? Надо сказать, что лёгкое раздражение было его постоянным спутником весь этот день. Ему хотелось распробовать дар Нордаса, который он, накoнец, немного оценил. Но ползти к женщине по первому своему желанию было не в правилах владыки. Наагашейд не ползает за женщинами. Он просто их соблазняет.
– Мой повелитель, – всхлипывая, взмолилась она. - Я умоляю вас, пощадите моего Хада! Это я,только я одна во всём виновата. Я… – она всхлипнула, - была так обижена, что потеряла разум. Прошу, не казните моего мужа за мою глупость. Я готова сама умереть,только… – она расплакалась, - только позвольте мне прежде родить моего ребёнка. Позвольте жить моему мужу и моему ребёнку.
Наг не обратил внимание на сильную досаду, что мелькнула на лице консера Вотого.
Делилонис стоял посреди спальни Роаша и, нахмурившись, вчитывался в строки послания. Взбесившегося на фоне взыгравших инстинқтов Роаша пришлось скрутить и запереть в одной из темниц на нижнем уровне дворца. С ним едва справился целый десяток нагов. Его крики и рыки перебудили и переполошились весь дворец. И Делилонис чувствовал, что близок к его состоянию. Ну куда она поехала?! Одна! В чужой стране! Без знания языка! При мысли о том, что с ней может случиться, его руки и хвост сотрясались мелкой дрожью. Извинения она передаёт! Нет, вот поймают они её,и он ничего против Ваашу не скажет, если он оторвёт ей уши! Делилонис устало потёр лицо. Вааш-то еще не знает…
– Ты искал её? – нахмурился Дейширолеш. – Я же запретил тебе.