— Верно, — буркнул низушек, глядя в небо и прислушиваясь. — Неспокойная ночь, что-то недоброе в воздухе висит… Животные маются в хлеве… А в ветре слышны крики…
— Прекрати, Рееф! — махнул рукой Гиселер. — Ты — другое дело. А ты, Мистле, перебрала! Это никакой не допрос. Просто я хочу услышать, кто она такая и откуда. Как только узнаю, укажу ей дорогу домой, вот и все. А как это сделать, если я не знаю…
— Они вдвоем отнесли тебя в дом. Их руки соприкасались. Они сидели у твоей постели почти до утра, не произнеся ни слова. Только теперь решились поговорить. Здесь, на дамбе, у прудов. А ты решила подслушать, о чем они говорят… И подглядеть за ними через пролом в стене. Тебе до зарезу надо знать, что они там делают?
— Взгляни еще раз в пролом и посмотри, что они делают.
Она остановила коня на развилке — дорога расходилась на два рукава, оба выглядели одинаково.
Цири фыркнула, поджала губы, сильно ткнула лошадь пяткой. Кобыла заплясала, чуть не наскочив на проезжающую мимо телегу. Возница привстал на козлах и собирался покрыть ее цветистой фурманской вязью, но, увидев Йеннифэр, быстро сел и принялся внимательно изучать состояние собственных башмаков.