Шепот ядом расползается по моим венам, заставляя почувствовать несуществующую вину, усомниться. Я отрицательно бормочу и чувствую, как его руки сжимаются кольцом, не давая дернуться, наказывая. Камачо ласкает грубо, зажигая касаниями кожу. Не хочу поддаваться, но отчаянно желаю, кусаю губы, чтобы не просить… не останавливаться…
Хаосит рядом попытался принять неопасный вид и скромно спрятал за спину кнут. Он явно не знал, что делать — если завоет, то люди тотчас побегут от него обратно в лес, а не в портал. Истошно орущие горожане опешили и приостановились. На краткий хрупкий миг все замерло. Мы с Моникой и растерянным Гончей. Люди перед нами. Даже битва между Башней и Стражами у портала. Я набрала воздух в легкие, но уже в следующую секунду хрупкий баланс разлетелся в безнадежные осколки. Сражаясь между собой, на поляну выбежали хаоситы и Стражи. В первый момент сложно было разобрать кто есть кто, настолько быстро все двигались. Гражданские в испуге рассыпались в стороны, к нашему облегчению устремляясь не столько к порталу, а скорее куда глаза глядят, просто подальше от битвы.
Гибкое, покрытое костяными наростами тело Гончей оказалось ровно под нами, на лестничном повороте, ведущем в подвалы. Тварь нервно помахивала хвостом, хищно поводя из стороны в сторону тяжелой башкой с оскаленной челюстью. Ее шкура азартно подергивалась, а из пасти свисал кусок белой материи, подозрительно напоминавшей часть форменной майки гасовца. Гончая ловко подкинула его в воздух и опять перехватила зубами. Поудобнее.
— Что?! — он подскочил и прижал к холодной стене. — Ты что говоришь? Ты — любовь.
— Эй, — тихо прошептали мне из кустов. — Девушка, вы мою собачку не видели?
— Слишком часто, — пробурчала я. — И может быть зря. Насколько сообщила мне твоя мама, у нас нет будущего. Так что встречаемся пока можем.