Моника механически приняла обратно свою письменную принадлежность, еще пару секунд пыталась вернуть упавшую от неожиданности челюсть. Затем ее оценивающее внимание перенаправилось на нас с Адой.
О, впервые слышу имя Сантаны, он явно предпочитает, чтобы все его называли по фамилии, даже сейчас недовольно морщится. Из-за стола поднимался претор ГАСа, не торопясь, с грацией солидного, не растерявшего хватку хищника. Я впервые видела сэра Гвидо без кителя, в простой белой рубашке. Ни кружев, как у Фуко, ни многочисленных карманов и прострочек, как у Сантаны. Простая белая мужская сорочка. Узкие брюки с нашитыми наколенниками переходили в высокие тупоносые ботинки. Он не спеша дошел до Райдена и тот вдруг отсалютовал ему как Страж, четко стукнув кулаком по своему левому плечу.
— Так, — он втянул меня под деревья и обнял почти силой, потому что я начала отбиваться. — Что за глупости? Где ты и где Ледка! Риторам наплевать какие отношения у Стражей. Хотя кое-в-чем ты права, какая-то скотина настучала моей
Ритор по бестиарию Хаоса посмотрел на свои руки, взмахом кистей развеял две оставшиеся руны и схватился за сердце.
Пока суть да дело, я успела собрать мысли и постаралась звучать как можно более убедительно, слишком многое оказалось на кону.
Пробуждение в нашей с Моникой комнате происходит внезапно. И кажется мне ужасным, ненужным, нереальным. Неправильная кровать. Неправильные простыни. Все не так. Соседка спит, и это единственное, что меня останавливает от возмущенных жалоб. Простынь вся смялась. Ночную рубашку хоть выжимай. Интересно, реальность хоть наполовину будет так же хороша как то, что придумывает мой повернутый на парне разум. Говорят, первый раз больно, второй раз стыдно, третий зависит от партнера. Что ж у нас, девочек, все так не сразу, а обязательно с особыми условиями.