Ругаясь вполголоса и шипя разозленной кошкой, я выпустила ткань из рук и побежала по коридору. Сейчас самое важное — инициация Моники, а потом я поймаю нобиля и буду пытать его, пока во всем не признается. Не слишком ли много странных деталей в наших отношениях? Два общих контура, мое чувство-определение местонахождения Райдена, его манипуляции на дуэли, а теперь и общие сны.
Я не знаю как он это делал, но под его ботинками камешки дорожки вели себя беззвучно. Обернувшись, Камачо приложил палец ко рту. Да ладно, и шептать нельзя? Я попыталась встать на цыпочки, но по-прежнему хрустела каждым шагом. Перед поляной с развилкой дорожек Райден неожиданно для меня замер и даже попятился. Пока я размышляла что происходит, он метнулся к одному из густых кустов у тропинки, с силой утаскивая меня за собой.
Я смерила взглядом своего постоянного недоброжелателя. Наверное, правильно было бы для истинного Стража сделать партнерское предложение врагу, взять его в команду, перевоспитывать. Потом побороться с ним за место лидера, выслушивая завуалированные оскорбления. Потому что мое руководство Ласкес не принял бы. Через некоторое время получить удар в спину или какую-нибудь гнусную сплетню.
Ничего себе отыгрыш у старшекурсников? Или что, женатые пары изображают? Никто из наших девчонок точно за две недели залететь не мог.
Он говорил мягко, дипломатично. Но смысл происходящего все равно разил как клинок. Я совершенно не знала, что именно произошло три года назад. Возможно, и не было никакого героического поступка женщины-доктора. Кто-то придумал местную легенду для провинциального городка, и ее все приняли за правду. Но при чем тут командор Камачо?
— Не надо стесняться, мисс. Именно вы обвинили секретаря во время боя. Так и крикнули «Рохо-хаосит».