– И что же, нас, по всей видимости, совсем оставят без штанов? – Круглое лицо королевы скривилось, словно она глотнула уксуса.
Горыня прошёлся по батареям, убедившись, что всё в порядке, и присел на бруствер, с которого были видны позиции союзников и полыхавшая вдали огромная пентаграмма вызова. До неё было больше десяти километров, и поэтому обстрел из пушек исключался. Но к следующей активизации уже были готовы десяток дирижаблей, пилоты и бомбардиры которых уже принимали зелье «кошачий глаз», позволявшее видеть в кромешной темноте. Тут его и нашли посыльные из штаба Корпуса егерей, беззвучно подойдя на расстояние десяти метров.
Вопреки ожиданию Горыни, зал оказался вполне достаточным, чтобы вместить более пятисот гостей, так как был построен в виде огромной, мощённой отполированным камнем площадки, накрытой лёгкой крышей из стали и цветного стекла. В центре, на небольшом возвышении находился оркестр, и звуки музыки достигали самых удалённых уголков зала, примыкавшего к зимнему саду, прогулочной галерее и парку.
Чуть-чуть сдвинутая температура в облаке, и на старую крепость падает уже не дождь, а пусть мелкий, но град, и стрелка указателя на главном замковом резервуаре поползла вниз куда быстрее и стабилизировалась, лишь когда замковые големы начали отдавать в систему благодать со своих кристаллов.
– Хорошо. – Князь кивнул. – Если что узнаю, пришлю человека. И… спасибо тебе за деток. Мы этих пропащих где только ни искали. А они все здесь, под боком. Охотники, кстати, тебе новое имя придумали. – Он широко улыбнулся. – Вакула Ижорский сказанул что-то вроде: «Чисто сработано, как доктор прошёл», ну и все подхватили. Теперь тебя у охотников иначе чем «доктор» не называют.
– А при чём тут Тотлебен? – Михайло подозрительно посмотрел на княжича.