– Вспомнит ещё господин Давыдов нас добрым словом, когда его егерей летуны будут прикрывать да забрасывать в тыл врага, – с улыбкой ответил Горыня. – И, государь, не его ли спешно в госпиталь доставили воздухолётом с рассечённым плечом?
– Нет, Денис Васильевич. – Стародубский улыбнулся. – Да и действительно моей заслуги в победе немного. А вот солдаты да офицеры, те, что в окопах находились, те – да. Полной мерой заслужили сегодняшний праздник. Тем более что у меня к войне отношение как к работе. Опасная, грязная, но необходимая работа. Но самая важная часть её всё равно будет делаться на заводах и фабриках. Вот вам, Денис Васильевич, понравились новые автоматические карабины?
– Да, даже поболе будет, если с родичами считать, – ответил капитан.
Общество в целом положительно восприняло чистку, особенно учитывая, что приговоры в этот раз были исключительно мягкими. Большинство членов семей заговорщиков даже не лишили дворянского достоинства, хотя они и потеряли титулы. Многим оставили часть состояния, на которое можно было приобрести имения за Уралом, куда они отправлялись бессрочно, что, как правило, означало сто лет. И никого не казнили, что было легко объяснимо тем, что заговорщики не успели сильно навредить.
Все его жёны сидели на широких лежанках, застеленных покровами из шкур, а в центре стоял стол с напитками в кувшинах из чеканного серебра и едой на больших тарелках.
Французы же разродились своеобразной передвижной крепостью из дерева, обшитого стальными листами, на огромных тележных колёсах и на конной тяге.