– Нет, ваше превосходительство. – Горянинов покачал головой и, сняв фуражку, вытер пот со лба платком. – Так и будут пробовать передавить друг дружку, пока силы не кончатся. Но нашим-то проще. На своей земле-то. Но и легко не будет. Змей его знает, сколько там колдуны европские накопителей взяли. А вы бы поспешили к любушкам вашим да помогли чем-то. Нам всё одно сегодня не воевать, а им, глядишь, и легче будет.
Князь, прикрыв глаза, откинулся в удобном кресле и привычным усилием взял под контроль дыхание и погрузился в поверхностную медитацию, которая помогала ему обдумывать сложные вещи.
– Что, Виктор Игнатьич, готовы пострелять?
– Да так и пробиваем. Закладываем в землю у края купола пороховые заряды да рвём их, пока защита не рухнет. От десяти до двух десятков бочек пороха нужно, или вот новые заряды привезли, так их от двух до пяти нужно. Хорошие бомбы, сильные, но мало их у нас. А пороха ведовского – того завались.
Урга Хор, принявший аватар Уицилопочтли, сидел в очень красивом, но крайне неудобном кресле, которое для него застелили толстыми и мягкими шкурами, но всё равно приходилось часто менять позу, чтобы спина не затекала. С самого раннего утра всё было каким-то пресным и неприятным, и лишь наложницы радовали взгляд свежими девичьими лицами и юной грацией. Сейчас двое из них разминали мягкими ладошками его ноги, три усердно шелестели опахалами, разгоняя липкую духоту старого дворца, и ещё четверо стояли чуть поодаль, готовые исполнить любую прихоть своего повелителя.