Теперь герцог был предельно осторожен. Держался на дистанции, всё время пытаясь поставить Горыню в неудобную позицию для защиты. Но в какой-то момент, взвинтив темп, пошёл в атаку и, ткнув шпагой вперёд, щёлкнул чем-то на рукояти. Голубоватое облако, вылетевшее откуда-то из гарды, мгновенно преодолело расстояние до княжича, и, несмотря на то что он успел отпрянуть назад, коснулось лица и осело на рубахе.
– Ну, то при случае у государя нашего спросишь. У него ведь в жёнах тоже Макошин круг. – Григорий Николаевич усмехнулся. – Когда благоволение Родово на войско накладывали, так свет аж глаза резал. Так мы после того, веришь, сотню вёрст прошагали, после в бой вступили, да ещё гнали супостатов до самой Березины. Ну а там уж и егеря вступили. Великая сила это, Макошин круг. И никак сёстрам в полную силу не войти, пока они себе мужа не найдут.
– Мир как мир. – Горыня пожал плечами. – Люди как люди. Воюют, влюбляются, растят детей… В целом, я бы сказал, получше, чем было у нас. Такого царя, как Михайло, ещё поискать. Всё же от главы государства очень многое зависит.
Через полчаса вдруг запели горны, и под громкий крик глашатая: «Император Всея Руси Михайло Третий» высокие двери распахнулись.
Ширина «нейтралки» была небольшой, всего около километра, так что танкам понадобилось около минуты, чтобы дойти до вражеских позиций.
– Да, князь. У этих упырей в гареме исключительно девочки от шести до двенадцати лет, и каждая перегрызёт вам горло, если увидит без конвоя стражников. А живут они здесь. – Жёлтый палец с острым клинообразным ногтем ткнулся в карту. – Сами они поселились в старых императорских покоях. Там всё хорошо просматривается и очень удобно для охраны. Хотя я не знаю, зачем им охрана. Каждый, кто приближается хоть на сто шагов к внешней стене, мгновенно сгорает, словно кучка пороха.