Что-то ползло по бревнам вниз. Быстро. Словно змея.
— Иди сюда, Лютик, — сказал он. — Садись и рассказывай, что с Цинтрой. Все.
Геральт придержал коня, прижимаясь к каменной стене, покрытой редким коричневым мхом и белым налетом, напоминающим лишайник. Он дал фургону рубайл опередить себя. От головы приплелся Живодер, ведущий колонну совместно с разведчиками из Голополья.
Беллетэйн… Огни по самый горизонт. Беллетэйн, Майская Ночь.
— Давай руку, быстро! — крикнул Лютик. — Они плывут. Целая стая! Я их вижу!
— Хитро, Бибервельт, ничего не скажешь, — продолжал Ондатр. — И никому ни слова, даже друзьям. Шепни ты мне, глядишь, мы бы все заработали, даже факторию можно было бы совместную основать. Но ты предпочел один, втихую. Твоя воля, но и на меня теперь не рассчитывай. О Вечный Огонь, а ведь и верно: что ни низушек, то самолюбивая дрянь и дерьмо собачье. Мне, к примеру, Вимме Вивальди никогда аваля на векселе не дает, а тебе? Запросто. Потому как вы с ним одна банда, вы, нелюди, окаянные низушки и краснолюды. Чтоб вас холера…