— По коням! — рявкнул Гилленстерн. — Ваше величество! На другую сторону!
— Cead, Sirussa. Va’n vort meath Eithne a?
— Благородный купец Сулимир… — выдохнул гном, — велел повторить, что купец Бибервельт, низушек, есть вепрь дикий и щетинистый, спекулянт и мошенник, и он, Сулимир, желает, дабы Бибервельт запаршивел. Две кроны сорок пять, и это его последнее слово.
Ведьмак выругался в третий раз, особо яростно, заскрежетал зубами, поднял правую руку, сложил пальцы в Знак Аард, направив его прямо на палатку. Палатка вздулась, и изнутри послышался жуткий вой, гул и рев скотины. Палатка осела.
— Оно, конечно, так, — сказал резник. — Упитанная кобыла, да и вьюки плотно набиты. Глянем, что внутри.
— Gwynbleidd, — сказала она, снимая зеленый платок, обмотанный вокруг локтя. — Иди сюда. Я завяжу тебе глаза. Так надо.