— Станислав Сергеевич, вы извините меня, но Альдона пока не в курсе, зачем мы летим в Ялту. Последние дни у нас был такой завал в работе, что я просто не успел поговорить с ней.
— А кто сказал, что я сегодня стану победителем чемпионата? Перунович — это вам не Интлекофер, югослав — боксер совсем другого уровня и очень серьезный соперник, а я сейчас далеко не в лучшей своей форме. Когда я к вам пришел после Англии с желанием потренироваться, вы лично выставили меня за дверь, хотя могли бы и разрешить — вам это ничего тогда не стоило. — Киселев смущенно отводит глаза. Ретлуев тоже сконфуженно откашливается — А потом выдернули меня сюда без подготовки, когда возникла нужда. Мое серебро — это уже чудо, но удастся ли мне повторить такое чудо с югославом, большой вопрос.
Укоризненно смотрю на Веверса и печально вздыхаю, качая головой.
— Тогда назначение председателя Комитета Госбезопасности мы обсудим в Кремле — улыбнулся Романов — Пусть это хотя бы несколько дней побудет секретом
Когда просыпаюсь поздним субботним утром, на часах уже полдесятого. Я подскакиваю, как ужаленный. Черт, нам же с Лехой еще на рынок и по магазинам! Всё проспал. Но спустившись на кухню, понимаю, что здесь и без меня прекрасно обошлись. Судя по горам овощей и зелени на столе и подоконнике, Мамонт уже успел сгонять и скупить пол рынка. Сам герой «колхозного шоппинга» теперь сосредоточенно замешивает шашлык в эмалированном тазу, и на мое появление только кивает головой, при этом его огромные ручищи по локоть в нарезанном луке и мелькают над тазом как лопасти пропеллера.