Навстречу попадались крестьянские телеги, однажды мы простояли несколько минут, пока мимо чинно шествовало стадо пеструх – таких же неприкаянных, ободранных, усеянных слепнями, мычащих, со слезящимися грустными глазами, как и в моем далеком детстве, в далекой и невозвратной теперь земной деревне.
Барон имел личный ад, свою Шибальбу, где, в точности как в преданиях майя, тело расставалось с душой посредством пытки тьмой и страхом.
– Многие в Нораторе знают, что за мандатом явится именно крейн. Многие будут препятствовать.
Наверху хлопнула дверь. При этих звуках Бернхотт очухался, встал, шатаясь, направился к арке.
Белек разлепил набрякшие веки и кашлянул.
Я дождался, пока головокружение и тошнота немного уймутся, и, превозмогая головную боль, спустил ноги с кровати, задев при этом круглый столик с остатками трапезы в глиняных простецких тарелках. Под ногой оказалась пустая бутылка, и я осторожно закатил ее под кровать. О, да бутылка не одна – во-он в углу еще две: пузатые, из темного стекла и, что характерно, без этикеток.