Ренквист подошел к окну, отбросил занавесь и уставился на блеск молний.
– Младший сын баклера недавно вздумал поиграть с лисицей. Она тяпнула его за руку. Он заболел и умирает. – Она чуть заметно кивнула на фургон, из которого снова донесся крик.
Женщина усмехнулась. В ее глазах зажегся странный огонек.
– Разобью ему башку! Пусть мозг вытечет, чтобы не смел сочинять дрянные стишата!
– Так вы в Норатор по делу? – снова отозвался Шутейник, превратив себя в белую мыльную груду.
Чтобы немного успокоить старика, я кивнул несколько раз, сказал, мол, да-да, конечно, будем работать, буквально завтра в забой, с кайлом, тачкой, лопатой и бодрой песенкой семерых гномов. Белек немного остыл, но дышал тяжело, в его впалой груди бурлило и клокотало.