– А они, по-твоему, кто – хогги, не люди?.. Прости, малыш… – это Шутейнику.
Мои брови недоуменно выгнулись. Хогг вскочил и принялся копаться в одежде.
Вот только барон не понимает, что в Нораторе я буду действовать по своему – и только по своему – расчету.
– Дурачье, – выдохнул Бернхот. – Отойдите, мессир. – Он дождался, пока фигура в лиловом мундире спрыгнет на пол колодца, и ударил мечом куда-то в шею. Еще один стражник прыгнул рядом с клетью и был поражен ударом в бок. Третий замешкался, увидев, что происходит, но, понукаемый воплями, соскочил на дно колодца, как лемминг навстречу собственной гибели.
Это я уже понял. Перекличка рогов не унималась. Преследователи были и позади, и впереди, только в саму реку не лезли.
Я кивнул. И подумал: а что будет, если Амара узнает, что новый архканцлер, который «зверь, а не человек», – сидит перед нею? Имени архканцлера, брай, видимо, не знали.