Мы вошли. Герцог упокоил троих, они валялись в проходах меж двух больших столов. На одном миски с остатками завтрака, а на другом – о, я не ожидал! – аккуратно разложено мое имущество. Шпага, пустой кошелек, поясная сума, и все мелочи, включая стаканчик с игральными костями… только шляпы нет – потерялась шляпа. Имущество, несомненно, планировалось возвратить мне по выходе из подземелья.
– Да-да, Санкструм, шмакструм, империю вашу ненаглядную. Архканцлером назначили человека… недалекого, жадного и в целом скверного, думая, что им можно легко манипулировать.
Я выругался. Мне показалось или глаза священника, который держал нас под надзором, злорадно блеснули?
Проехав деревеньку, Амара направила нашу повозку по обочине, чтобы неподкованная лошадь не сбила копыто о камни. Я было попытался перехватить вожжи, но рябая проводница сказала, что через земли барона проведет нас сама, мол, ничего не трогай. Я отстал и сел на козлы рядом. Под глазами Амары залегли тени глубокой усталости, и мне это не нравилось.
– О Ашар!.. Дурак, какой же ты дурак, милый господин! Тебя ведь сжуют! Убьют, четвертуют, сдерут кожу еще с живого, покалечат, выколют глаза, отрежут гениталии, все сделают, чтобы устранить, и устранить страшно, чтобы другим было неповадно…