Снова облажался, дорогой Аран, поздравляю. Язык твой – враг твой. Нет чтобы молчать и слушать, мотая на ус, – трындишь, как та баба. Но я это прекращу. Я пришел в Санкструм не для того, чтобы карать.
– Ты скрывал от меня, что досадил Ренквисту? И потому тебя ищут?
– Забыли добавить: «низкий и подлый интриган».
Дело происходило в редакции, или, как называл это место Шутейник, в печатне газеты «Моя Империя». Подвал доходного дома был разделен на секции, и в одной, самой крохотной, помещалась непосредственно редакция, где работал при тусклом свете лампы, согнувшись в три погибели, бледный студент Макио – человек, журналист, редактор, корректор, уборщик, грузчик, мальчик на побегушках и все прочее, что могло взбрести на ум владельцу газеты – дяде Шутейника Бантруо Рейлу. Поскольку все университеты в Санкструме закрылись, студенты-недоучки разбрелись кто куда и брались за любую работу.
– Вы прочтете свою лекцию, брат Литон, – сказал я. – Я даю вам слово. Но прочтете не раньше, чем я укреплюсь во власти и смогу обеспечить вам безопасность. Я хочу, чтобы ростки новой веры были пущены в Нораторе и распространились затем по всему Санкструму как можно быстрей.
– Не нужен профиль. Крупно лицо анфас, – сказал я. – И чтобы было видно несколько весомых имперских орденов.