Не знаю, где Амара раздобыла повозку с волами, но, когда она вернулась с упряжкой, на щеке алел свежий порез. Подозреваю, она получила транспорт с помощью денег Лирны, доброго слова и меча, а может, и только с помощью меча. В любом случае я был в неоплатном долгу перед нею.
Затем он обрушил на мою голову потоки кабацкой брани, захлебываясь кашлем и истерическими рыданиями. Бренчала цепь. Если бы молодой Лирна мог до меня добраться, он проломил бы мне голову.
Границу с землями Санкструма мы пересекли через заболоченную низменность, и некоторое время пробирались перелесками, все время ожидая погони. Через два дня Амара раздобыла повозку.
Подвыпившие купцы и их охрана шумно спорили, по какому пути лучше ехать в Норатор, спорили так яро, что опрокинули кувшин с пивом и две кружки. Им сноровисто заменили битую посуду, а купцы, не обращая внимания на суетящихся прислужников, продолжали дискуссию. Я навострил уши.
– Нет, и если ты еще раз об этом заикнешься, я надаю тебе по голой заднице ножнами вот этой шпаги, а потом… потом я тебя обесчещу, даю слово, да так, что навсегда запомнишь!
Я показал взглядом на брай – и на мужчин, и на женщин, продолжавших хлопотать вокруг костров.