– Слабаки пошли дворяне, голова хрустальная… ик!.. Ик!.. По башке – и сразу отбрыкнулся. Меня камнями били, череп свернули, дырка была такая, что носом дохну – из башки пар валит по зимнему времени, и ничего, существовал как-то…
– Ну, значит, я, – решил первый. Его клинок покинул ножны с вкрадчивым шелестом. – А закопаем уже вместе.
Если Ренквист успел правильно зажать рану, он, увы, выживет, но есть шанс, если я не ошибаюсь, конечно, ибо профан в медицине, что дырка в сонной артерии успела всосать достаточно воздуха, и тогда барон очень быстро умрет от эмболии: пузырь воздуха в крови устроит веселые забавы с его сердцем либо мозгом.
Наступала ночь. На улицах зажигали масляные фонари на высоких кованых стойках. Где-то вдали – но все ближе – мрачно звенели колокола. Интересно, а есть ли тут где-то памятник Ренквисту – как водится, загаженный голубями? Или его баронская светлость избегает такого рода публичности?
Мы бросили грести. Я перебрался ближе к носу: не хотелось бы замочить ноги, хотя и знаю, что тут уже чистая вода, что зараза движется со скоростью течения, и мы ее давно обогнали.
Я ударил следом – и жуткая вибрация передалась в кисть. Вот уж точно – ай.