Я ограничился тем, что неопределенно пожал плечами. Он щупал меня вопросами, и от моих ответов зависело, оставят ли мне жизнь. Договориться с ним не получится, вернее – он из тех людей, что будут гнуть свою линию бесконечно.
– Так какого… лешего вы провели обряд на окраине страны, а не в столице? Мне что теперь, переться две недели по этим… – я кивнул на окно, из которого, если открыть створку и выглянуть, открывался вид грязевых дебрей, – по вашим замечательным болотам?
Мы переоделись в мирных рыбаков, скрыв мечи под робами, и надели шляпы.
Лес Костей застыл в сотне метров от меня, напоминая сторожевую стену. Мне почудилось, что я различил затихающий вопль младенца. В длину лес под сотню миль, но значительно у́же – в ширину. Но с какой стороны Лес Костей мог выпустить моих товарищей, как далеко от меня – остается только гадать. И вообще выражение «Мы позаботимся о них» можно толковать двояко. Может, лес умертвил всех моих спутников, чтобы придать мне дополнительную мотивацию – а какая мотивация сильнее, чем жажда мести?..
– Теперь вниз. Бернхотт, на тебя вся надежда…
Шутейник идет рядом, на поясе – два коротких меча. В отличие от меня он напялил под одежду кольчугу. И в отличие от меня он знает Норатор как свои пять пальцев. Он – мой навигатор в лабиринте улиц средневекового города.