Главное, чтобы лапа эта не принадлежала членам какой-либо из фракций. Кстати, а что насчет моих примет? Солдаты на карантинах их знают, но озаботился ли кто-то, чтобы передать мои приметы контрабандистам Счастливого? Вопрос так вопрос. На миллион долларов вопрос… Иду в пасть тигра, но есть ли у меня другой выход? Пожалуй, нет. Слишком много поставлено на карту.
– Ты закончил… – пришел ниоткуда громкий шепот; кажется, прозвучал прямо в голове. – Ты закончил, Торнхелл-крейн… Теперь иди к нам. Мы покажем куда… Иди к нам… Иди к нам…
– Странный ты все-таки, милый господин. Когда Белек сказал, чтобы я ждала увальня и не очень удивлялась его поведению, я думала, он шутил. Но ты и правда очень странный. Мне даже кажется, ты совсем ничего не умеешь – как младенчик. Пеленать-то тебя не надо, а? – И она снова мне улыбнулась. – Так, ладно – теперь правь ты, а я погрею свои руки. Не бойся, не в твоих карманах, милый господин, ха!
Прядка лежала на холмах, возвышалась над туманом как великанский многомачтовый корабль. Вокруг города спешно ладили кирпичную стену. Сооружали ее сразу со всех сторон, поэтому пока что она была кривая, косая, похожая на произведение ребенка, впервые пробующего «Майнкрафт», сходство было поразительное. Хотя перед ливнем все работы прекратили, и с лесов ушли рабочие, было ясно, что работали и ночью – факелы и лампы на щербатых стенах все еще горели. Когда проезжали мимо, я увидел, что каменщики укрывают дерюгами подводы с плохо обожженным, растрескавшимся кирпичом.
– Вдоль Леса Костей пройдем? – поинтересовался гаер.
Я с трудом приподнял голову, слыша, как хрустят шейные позвонки. Кажется, спорить и ругаться с этим… роевым разумом не стоит.