— А, брось… Я и так весь мокрый. Смотри, здесь неглубоко, едва по пояс, на первой-то ступени. И широко, как в бальном зале. О дьявол…
— Мне полегчало, — буркнул Истредд. — Потому что я, например, чувствую себя последним кретином. Никогда не предполагал, что стану биться с ведьмаками не на жизнь, а на смерть из-за женщины.
Человек с крысиной мордочкой медленно снял колено с его груди.
— Он… — Геральт кашлянул. — Он называет тебя Йенна.
— Благородный господин… — проговорила Цири после очень долгого молчания.
— Думается, риггер. — Геральт стащил башмаки, скинул одежду и опустил ноги в лохань. — Черт, Йеннифэр, холодно. Не сможешь подогреть?