— Ты хорошо знаешь… — Геральт поднял голову, — хорошо знаешь, что все не так. Убивали людей в Выжигах, на Восьмой Версте, на Соловьих Холмах. Людей убивали в Бругге, на левом берегу Ленточки. За пределами Брокилона.
«Она знает про Йеннифэр, — подумал он. — Знает. Эх, Лютик, Лютик, стервозный ты сплетник…»
— Не больше одной телеги сразу, — предостерег Гилленстерн.
Геральт, как всегда, поморщился при упоминании об Истредде. Он уже пресытился постоянными ахами и охами Йеннифэр по поводу гениальности Истредда. Даже если Истредд был прав.
— Либо… как Калантэ… Головой вниз с балкона, с самого верха. Говорят, просила, чтобы ее… Никто не хотел. Тогда она доползла до балкона и… головой вниз. Рассказывают, с ее телом делали ужасные вещи. Не хочу об этом… Что с тобой, Геральт?
Низушек, появившийся в дверях, ничем не отличался от низушка, сидящего за столом, если не считать, что за столом сидел чистый, а в дверях стоял грязный, побитый и помятый.