– Ты должна отречься от титула, – выдохнула сестрица. – В мою пользу…
Колокольчик я слышу. И распоряжения, которые она отдает в рожок тонким обиженным голосочком. И смотрю на нее, гадая, она вообще в курсе происходящего? Мы не общались… она была моложе. То есть,тогда, лет семь тому, когда я только-только познакомилась с Патриком, сестрица его была еще ребенком. Некрасивым. Избалованным. Способным упасть на пол в рыданиях… но ребенком. А вот в этой девушке не осталось ничего детского. Кроме разве что привычки оттопыривать нижнюю губу и хлопать ресницами.
Кровушка, мать ее. Сладкий терпкий аромат, настраивающий на весьма определенные мысли. Рот опять наполнился слюной. Вот же… слюну я сплюнула в фарфоровую вазу на редкость уродливого вида. Историческая ценность, чтоб ее… Весь этот дом теперь одна большая историческая ценность… а вот на туалетном столике громоздились разного рода склянки.
– Γюнтер, – я взглянула на старика по-новому. – Скажите… моя бабушка, фрау Агна… отличалась сложным xарактером, верно?
– Это первое. А второе, – он вздохнул и отстранился. – Ты уверена, что это не эликсир твоей сестры?
– Она способна сама взять любую жизнь. Так зачем ей перепоручать это кому-то еще? – сказала я то, что некогда услышала от бабушки.