Диттер вздрагивает. А что он ждал? В нашем захолустье волей-неволей учишься связывать более-менее значимые события воедино.
– Убийство, – подтвердил герр Герман. – Где вы были?
…миссия? Нет, никаких миссий… ни желания немедленно перекроить мир, ни откровений, которые бы рвались на волю, ни… Ничего. Диттер моргнул. И мне почудилось, удивился. А что… я, между прочим, не просила меня возвращать… я жила… да нормально я жила… среднестатистически, как выразился бы любезнейший Аарон Маркович Фихельшманц, мой поверенный…
…молитву читал Монк. Вильгельм устроился в кресле и оттуда мрачно наблюдал за происходящим. Гюнтер позволил себе достать платок. Я же… Молилась? Нет, свету молиться поздновато уже… просто говорила. Про себя. С ним и с другими, если они есть, не важно ли, отражением единого великого бога, воплощениями его или собственно самостоятельными сущностями. Главное, сущности эти вполне способны были понять меня. …услышать.
– Теперь понимаешь? А мужчины? У тебя ведь были поклонники… и слышала, ты собиралась замуж?
– И бабушка тоже… и сестра… мне жаль, что я слишком поздно о ней узнала, ведь все могло бы быть иначе… но… они… отец убил маму, верно?