Здесь. Тьма сохранила запах крови. Резкий такой… тяжелый… ее было много. Ее пытались отмыть, но я вижу бурые пятна, которые остались, впитались в обои цвета пыльной розы. И розами же украшенные. А меж роз – райские птицы. Тебя они раздражали? Тебе хотелось чего-то черного и зловещего…
– Преувеличиваю? – матушкин смех горек. – Скольких уже похоронили? И сколько ещё должно умереть, чтобы вы, наконец, поняли… – матушка срывается на крик и я отступаю.
Он был форменным ублюдком, дорогой мой дядюшка, и этого не отнять. И скучать я по нему не стану, что совершенно точно. Однако… уж больно удачно он преставился. …а с другой стороны, до чего удобная фигура на роль злодея. И если я права…
…дальше. …новорожденный, дар которого легко погасить. И Агна впервые хохочет, словно сумасшедшая.
Интересно. Этого я не знала и, подозреваю, не знали очень и очень многие. Развод в обществе не то, чтобы запрещен, скорее уж не принято здесь разводиться,и новость в одночасье облетела бы городок. Значит, дело решили тихо, и стоило это изрядно денег. Как и вторая женитьба. Все ж, полагаю, не до конца утратил герр Биттерхольд разум, если не устроил пышную свадьбу…
– Кого? – поинтересовалась я, присаживаясь у тела. Ишь ты… и рука не дрогнула.